Дина Рубина и Ташкент

Многим нравятся книги и рассказы Дины Рубиной. Вот рецензия на ее новую книгу — отсюда. Как бы прочесть?

На солнечной стороне памяти

Дина Рубина. На солнечной стороне улицы
Эксмо, 2006

Самая известная русскоязычная израильская писательница выпустила новый роман. Время его написания обозначено как 1980—2006 гг., место: Ташкент-Москва-Иерусалим. Роман не про Израиль и не про Москву. Потенциальные прототипы, живущие в этих городах и по недосмотру оставшиеся не описанными в предыдущих книгах, могут временно расслабиться и вздохнуть с облегчением. На этот раз Рубина написала про Ташкент — город, где прошло детство самой писательницы и многих героев ее произведений.
Рубину часто упрекали в том, что она паразитирует на знакомых и жизненных ситуациях, срисовывая «с натуры» людей и записывая не ею придуманные диалоги. В последнем романе много повторов, перекличек с уже написанным. Читатель Рубиной «со стажем» узнает ее фирменные мотивы и образы, стилистические приемы и тематические пласты. Однако все персонажи, которыми густо населен Ташкент, — живые, с характерами, сочными особенностями речи, крутыми поворотами биографий, и становится безразлично, являются ли они плодом воображения автора или восстановлены по его (ее) памяти. В героев романа веришь, за их судьбой следишь с волнением.

Герои эти — не редакторы журналов или работники «культурных» учреждений, «социально близкие» автору. Это зачастую криминальные и полукриминальные, малообразованные, талантливые, но главное — сложные и неоднозначные персонажи, у которых рождаются персонажи еще более сложные, талантливые и неоднозначные — а как же иначе? И время тогда было такое… неоднозначное. И дети за родителей не хотят отвечать, даже общаться не всегда хотят, а все-таки совсем от них не оторвутся, пусть даже уедут на край света.

Многонациональный Ташкент описан тщательно и с любовью. Именно город — главный герой повествования. Композиция в романе, как и во многих рубинских произведениях, сложная, с нарушением хронологии. Точнее, существует несколько параллельных хронологических пластов. Есть Ташкент довоенный, послевоенный и более поздний. А еще в роман включены воспоминания (или псевдовоспоминания) о городе матери писательницы и других «старых ташкентцев».

Современного, постсоветского Ташкента в книге Рубиной мало. Изображение современных реалий неизбежно привнесло бы в роман публицистичность, которой не лишены все последние произведения писательницы. А в романе «На солнечной стороне улицы» читатель от публицистичности отдыхает, и отдых этот приятен.
Когда же героиня — «20 лет спустя» — все-таки попадает в Ташкент (по служебным делам, не из сентиментальных побуждений), она испытывает легко прогнозируемое разочарование. Все не то — переименовали улицы и построили неправильные дома. Тем не менее, ощущение узнавания родного города возникает и в новых декорациях.

Главный прием, который использует в новом романе Рубина — это игра в «автора и героя». Художница Вера, женщина с большим талантом и нелегким характером, и писательница, которая пишет о ней роман, не просто знакомы — они неоднократно сталкиваются в разных временных и географических точках. Они, конечно, являются alter ego друг друга. Точно такой же прием используется в романе «Вот идет Мессия». Только там писательница смотрит на свою героиню, не приближаясь, и считает ее улучшенным вариантом себя, а в конце книги приносит в жертву (в смысле — убивает). В новом романе отношения между героиней и автором, художницей и писательницей, далеко не идиллические, но зато Рубина Веру не убивает, а удачно выдает замуж.

Героиня из Ташкента уезжает в Америку, а автор — в Израиль. Но далеко от родного города они не уедут. Пианист в американском баре носит розовую атласную рубашку, «в каких ходили по Ташкенту узбекские юноши из кишлаков». В Израиле, как и в Ташкенте, много разных людей — выходцев из разных стран со своими традициями, внешностью и кухней. «Сейчас я понимаю, что Ташкент был уменьшенной моделью того самого плавильного котла, о котором так тоскуют американские и израильские социологи», — писала Рубина в одном из своих рассказов.

Хочется сравнить «На солнечной стороне улицы» с прошлым романом писательницы, «Синдикатом». Там героиня, мало отличимая от автора, периодически упоминает, что ее пребывание в Москве — это сон (а настоящая жизнь, стало быть, осталась в Иерусалиме). Работа в Москве для нее — тяжелая необходимость. В Москве — друзья и воспоминания, но город, тем не менее, остается чужим, а местами неприятным и непонятным (да и понимать, в общем, не хочется). Москва, хоть она и «сон», — реальная (шумная, грязная, богатая, абсурдная), а Ташкент — мифологизированный (шумный, грязный, красивый, родной). Дина Рубина, как известно, жила вначале в Ташкенте, потом в Москве, а с 90 года — в Иерусалиме (с кратким перерывом на работу в Москве).

Яркий солнечный свет заливает детские воспоминания. Фигуры и улицы желто-коричневые, как на старой пленке. Потом — московская жизнь. В своих «московских» произведениях Рубина часто декларирует, что она «человек южный», когда-нибудь о родном городе еще напишет и т.п. Потом — Иерусалим. Там опять (в отличие от Москвы!) много солнца, а израильские люди и пейзажи напоминают узбекские. Поиск исторической родины совпал с возвращением в детство. Круг замкнулся. Писательница вернулась на солнечную сторону.

Она сказала:
— Мне нужно съездить в Ташкент.
— Ни за что.
— Лёня…
— Я не знаю такого города!

Анна Шварц

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *